Страх в лесу, ЛЕС НОЧЬЮ. ПЕРЕОСМЫСЛЕНИЕ СТРАХА ПРИРОДЫ Статьи
По мере же удаления от него поворачивался в его сторону, а под конец шёл задом. А кто как с этим борется? Здесь нет понятных ориентиров, связь не ловит, среди стволов видятся дикие звери, каждый шорох пугает. Она всегда больше, чем мы или наши воздействия. Так утверждается в м томе Большой Советской Энциклопедии года издания.
Но мы редко задумываемся о том, какова цена этих достижений. Мы платим потерей страха, являющегося важнейшим компонентом нашей творческой связи с природой. Природа, конечно, постоянно напоминает нам, что она совсем не под нашим контролем.
Она вездесуща и всегда выше нас и больше, чем мы. Она всепроникающая и запредельная, обладает той силой, которая пугает нас и напоминает нам о своей величественности. Мы знаем, что она может нас убить. Даже когда мы ищем встречи с дикой природой, мы находим для себя природу относительно прирученную и безопасную.
Даже когда мы стремимся соприкоснуться с первозданной природой, мы постоянно отступаем от природы по-настоящему дикой. Это говорит о противоречивости наших отношений с природой, в которых обе стороны преследуют и отступают.
Фактически, в каждом преследовании есть также и отступление. Это характерно для всех наших отношений с ней: мы продвигаемся на одном фланге только для того, чтобы отступить на другом. Мы зачастую отступаем, когда испытываем страх. Но страх также помогает нам наступать. За каждым нашим преследованием природы и наступлением на нее скрывается страх. За каждым отступлением также стоит страх, который нас преследует. Страх является неотъемлемой частью воображения, потому что из страха мы представляем, что может быть.
Это воображение подталкивает нас двигаться вперед, овладевая как нам кажется природой. Оно также заставляет нас отступать назад, чтобы избежать встречи c тем, с чем мы встретиться еще не готовы.
Страх поддерживает наши отношения с природой, стимулируя воображение. Он является частью диалектики наших отношений с природой, которые благодаря страху остаются живыми, динамичными и поддерживающими. Наши отношения с природой являются личными для каждого из нас. Мои собственные взгляды выросли из моего раннего опыта пребывания в природном ландшафте, окружающем дом моего детства в Нью-Джерси. Лес ночью. Я вырос в пригороде Нью-Джерси, между городом и деревней.
Через дорогу были пригороды. За домом был лес площадью акров, закрытый для входа. Я всегда считал, что на меня этот запрет не распространяется. Лес начинался там, где мой двор уступал место кустам и деревьям. Этот лес был местом, связанным с моим детским и подростковым опытом. Он звал меня и побуждал проникать в него все глубже. Я следовал его призыву, хотя наиболее вожделенные места всегда отступали за пределы моей досягаемости.
Каким бы знакомым ни становился лес, он всегда хранил в себе тайны. Хотя я очень хорошо изучил этот лес, он продолжал вызывать во мне страх, трепет и благоговение. Он был местом, которое разжигало мое воображение. Он был наполнен магией, таинственностью и тьмой. Это было место, в которое я не должен был входить, а тем более оставаться.
Если я входил в него, то всегда должен был возвращаться домой. Лес был местом, которое одновременно манило и преследовало, притягивало и избегало меня. Меня манили его тайны, но, приближаясь к ним, я неизменно отступал до наступления темноты. Ночью что-то всегда было скрытым от меня, а таинственные звуки могли быть кем угодно или чем угодно. Хотя я понимал, что это плоды моего воображения, я все равно испытывал страх и убегал из леса, когда сгущались сумерки.
Я знал, что бояться нечего, но тем не менее испытывал иррациональный страх, поскольку мое воображение порождало образы всевозможных опасностей, и я поворачивался к лесу спиной и бежал к теплым огням дома. Когда я бежал, тьма всегда, казалось, преследовала меня сзади. И это ощущение, будто лес преследует меня, неоднократно возникало в моих снах.
Сны всегда имели единую фабулу:. Я в лесу, и там темно. Что-то какой-то монстр преследует меня, и я бегу из леса к дому. Я бегу через двор, пытаясь добраться до задней двери.
Что-то движется позади меня. Мои ноги становятся тяжелыми, и я двигаюсь медленно, с возрастающим ужасом. Кажется, невозможно добраться до задней двери. Мое тело вялое, и я не могу двигаться достаточно быстро, чтобы не быть пойманным этим Нечто. Как будто по наитию я просыпаюсь, прежде чем смогу войти в дом и почувствовать себя в безопасности.
Я просыпаюсь с облегчением, но всегда также озадаченный увиденным сном. В этих снах я всегда был в чистилище между зверем и домом. Когда я стал старше, я стал меньше бояться леса. Теперь, казалось, я хорошо его знал и свободно бродил по нему. Хотя лес больше меня не пугал, ночью он все еще был для меня недоступен.
Он оставался для меня тайной и продолжал будоражить мое воображение. Старые тени периодически возникали у меня за спиной, и тогда я ускорял шаг. Будучи молодым человеком, я получил работу натуралиста и учителя в учебном центре в другом штате. Летом центр организовывал походы на природу, среди которых мне особенно нравились те, которые были связаны с ночлегом на свежем воздухе. Ужин становился нашим завтраком. Во время наших ночных вылазок в лес мы изучали ночную экологию и узнавали о поведении ночных животных.
Мы шли по тропинкам без фонарей, звали сов и ели наш ланч. Нам было очень комфортно в ночном лесу. После этого опыта я вернулся в Нью-Джерси, стремясь исследовать лес ночью. Это был новый рубеж, новый уровень его познания. Однажды ночью я пошел в лес и заметил, что уже не боюсь его или что я могу держать свой страх под контролем.
В своих отношениях с лесом я достиг некоторого мастерства. Однако я не хотел злоупотреблять его доверием. Мне казалось, что не стоит во что бы то ни было стремиться обуздать страх перед лесом, и что, если это произойдет, что-то во мне или в лесе будет нарушено. Однажды я зашел в него слишком далеко, и это оставило во мне смутное чувство проступка, как будто я пытался взять из леса то, что мне не принадлежало и должно остаться там. Попытка забрать это у леса была одновременно и попыткой забрать что-то у себя самого.
Таким образом, приобретение мастерства в моих отношениях с лесом ускорило потерю некой тайны. Когда я вернулся в центр, я попытался объяснить это своим коллегам, но они не поняли, почему я хотел бы сохранить свой страх. Хотя я пытался объяснить им, что хотел бы тем самым сохранить тайну леса.
Я пытался объяснить им, что хочу сохранить свою способность испытывать страх и трепет перед лицом леса, хочу сохранить свою способность представлять что-то скрытое в нем, то, что я не могу увидеть или услышать, но лишь трепетать и знать, что там кто-то или что-то есть. Когда я перестал во время одной из своих ночных прогулок дрожать, я знал, что эти кто-то или что-то исчезли из него вместе с моим страхом. Его отсутствие пугало меня больше, чем его присутствие.
И я понял, что потерял что-то в себе самом, а не в лесу. Я понял, что в момент переживания страха мне нужно стоять в лесу, видеть и чувствовать присутствие кого-то или чего-то.
Если мы слушаем свой страх перед лицом кого-то или чего-то, они могут многому нас научить. Иногда они могут сказать нам продвигаться вперед и преодолеть страх.
Иногда они могут сказать нам покинуть лес и оставить его в одиночестве. В отступлении часто бывает больше смелости, чем в наступлении. По своему опыту я узнал, что, покидая лес, я гарантирую его сохранность. Большой страх и маленький страх. Когда мы пытаемся контролировать природу или управлять ею, мы думаем, что ограничиваем ее власть над собой, ограничиваем свой страх. Когда мы ухаживаем за нашими садами, мы ограничиваем природу пределами сада. Когда мы стараемся преодолеть наши страхи природы и ходим в темноте как это делал я , мы ограничиваем и убиваем благоговейный страх природы.
Мы всегда находимся в процессе создания границ вокруг природы. Как только граница прочерчена, мы чувствуем себя безопаснее. Но, конечно, мы никогда не сможем нарисовать границы вокруг всей природы. Она больше, чем любые человеческие границы. Неважно, представлена ли она пустыней или городским парком, или канализацией. В то время как она неизменно расширяет свое присутствие и бросает вызов границам, люди создают новые, пытаясь вписать природу в наш человеческий масштаб.
Мы уменьшаем ее пределы, а она расширяется. Независимо от того, насколько широко мы раздвигаем границы, это всегда наша попытка ее сдержать и сократить. Даже наши возросшие знания ограничивают природу. Мы узнаем что-то новое о вселенной, и вселенная становится для нас меньше. Чем меньше мы знаем о природе, тем она больше; чем больше мы ее познаем, тем больше она «сжимается».
Но чем больше мы познаем и ограничиваем природу, тем больше мы чувствуем угрозу. Мы чувствуем угрозу от неограниченной власти природы над нами, но на самом деле ограниченная нами природа угрожает нам нашей неадекватной властью над ней. Чжуан-цзы упоминает о великом страхе и маленьком страхе.
Маленький страх делает нас слабыми, неуверенными и агрессивными, пытающимися чем-то владеть. Великий страх делает нас уважительными и экспансивными.
И все же внутри великого страха есть подчинение, к которому мы относимся с подозрением. Видимо само наше выживание зависит от этого и требует подчинения. В маленьком страхе есть высокомерие, в большом страхе — смирение и трепет перед лицом нашей собственной конечности. То, что вдохновляет наш страх, вдохновляет нашу любовь, а то, что мы любим, побуждает нас служить ему.
Потеряв этот страх и любовь, мы завладеваем природой, и тогда на сцену выходит маленький страх: страх потерять то, что, как нам кажется, мы имеем. Трепет же учит нас, что мы никогда не сможем по-настоящему владеть природой. Предположение о великом или «возвышенном» страхе, захватывающем человека, не исключает неисчислимые и обоснованные страхи, вызванные природными катаклизмами — цунами, извержением вулкана, нападением животных и т.
Понятно, что человеку нелегко примириться с этими угрозами; поэтому с целью защиты от них он прибегает ко все более изощренным методам. Одним из наиболее распространенных методов является попытка вообще избежать встреч с «дикой» природой. У природы, как мы знаем, есть способы напомнить нам о нашем месте в порядке вещей. Ричард Тодд [6, P.
В случае катастрофических изменений планетарного масштаба наш взгляд на природу мог бы, как ни странно, приблизиться к тому, что было исторически представлено в сознании человека и переживалось им с трепетом и благоговением, выходящим за рамки восхищения «гневом природы», которым мы наслаждаемся во время созерцания урагана по телевизору. Это был бы тот страх, тот «настоящий трепет и ужас», о котором пишет Эммануэль Левинас [3], позволяющий человеку «быть в целом», анонимным и погруженным в темноту ночи, присутствующим отсутствуя.
Тот страх, который хотя бы на мгновение лишает нас нашей субъективности, нашего «хозяина бытия», и бросает нас в «безличную бдительность, участие Мы ощущаем нечто в небытии тьмы. И все же, хотя этот ужас и страх угрожают мастерству бытия, они открывают нам тайну — то, что навсегда пребудет за пределами нашего понимания, и, тем не менее, каким-то образом связано с нами.
Возможно, из-за пережитого страха и ужаса мы научились создавать границы вокруг природы, но мы не научились создавать границы вокруг себя. Мы идем туда, куда хотим, и сражаемся с тем, что у нас на пути.
Когда природа, которую люди могут и хотят видеть, находится повсюду, природа нигде не существует. Именно на это ссылается Билл Маккиббен в названии своей захватившей умы и противоречивой книги года «Конец природы». Для Маккиббена это не конец астрономических и биологических процессов, а конец природы, какой мы ее знали, такой природы, от которой мы отделены.
В нашей экспансии мы «лишили природу ее независимости, и это губительно для ее значения. Независимость природы — это ее смысл. Без этого нет ничего, кроме нас» [4, P. Следует не только присмотреть себе удобное сухое место, но и заготовить больше дров, если решите развести костер. У него можно согреться, кроме того, огонь и дым могут стать сигналом для спасателей. Кстати, спички промокают мгновенно, поэтому их следует держать в хорошей непромокаемой упаковке. Для этого достаточно положить коробок в полиэтиленовый пакет и обернуть его несколько раз.
Бывалые путешественники всегда берут с собой таблетки сухого спирта или огарок свечи. Но и без спичек огонь можно зажечь с помощью выпуклых линз очков, зеркала, часового стекла, объектива от фотоаппарата если есть солнце.
Тереть дощечки друг о друга в наших краях бесполезно — слишком влажный климат. Костер Чтобы огонь разгорелся и не потух сразу, защитите его от ветра и попадания влаги. Следите, чтобы он не перекинулся на сухую траву и ветки. Во время дождя, даже при небольшом огне свечи, мокрый хворост подсыхает за несколько минут, а более толстые ветви никогда не промокают полностью. Стоит зачистить их ножом, и дрова для костра готовы. Если вы надумали спать возле костра, то лучше сделать подушку из песка — это помешает огню распространиться.
Огонь желательно поддерживать всю ночь — киньте в него пару толстых веток. Лучше зажигать несколько маленьких костров, чем один большой.
Если поиски будут проводиться с вертолета, то это сразу привлечет внимание. Если точно знаете, что вас будут искать — оставайтесь на месте, разведите костер и Можно еще колотить палками о деревья — звук этот далеко расходится по лесу. Несколько советов спасателей МЧС: — идите только по проверенным маршрутам. Не пытайтесь "срезать угол", если местность вам не известна; — не ходите в чащу леса.
Есть поговорка: "Чаще теряется не тот, кто не знает леса, а тот, кто уверен, что знает его"; — сообщите родным или в службу спасения, с какой стороны леса вы вошли; — запоминайте путь, обращайте внимание на необычное дерево, вывороченный пень, просеки, направление течения реки.
Делайте зарубки на деревьях; — если отправляетесь на машине, проверьте, хватит ли вам бензина на дорогу туда и обратно. Ее можно укрепить на верхушке дерева, как сигнал SOS. Лучше, если у каждого будет рюкзак с запасом еды и воды, нож и спички тоже пригодятся. Мало кто знает, что часы могут заменить в лесу компас. Если направить часовую стрелку на солнце, и угол, образованный ею и цифрой 1 поделить пополам, то линия деления будет всегда указывать точно на юг.
Запомните, что кора березы и сосны на северной стороне темнее, чем на южной, а стволы деревьев, камни, выступы скал гуще покрыты мхом и лишайниками. Смолы больше с южной стороны хвойных деревьев. Все эти признаки бывают отчетливо выражены у отдельно стоящего дерева на поляне или опушке.
Южный скат муравейников более пологий, чем северный. Часто люди начинают паниковать из-за того, что ходят по кругу. Однако это обычное явление и называется оно "фокусом правой ноги". Дело в том, что один шаг у людей всегда короче другого, и как бы человек ни старался идти прямо, его всегда будет "заносить" в сторону. Сколько можно продержаться без еды и воды? Без еды человек может продержаться около двух недель, а без воды — около двух дней.
Как добыть в лесу питьевую воду? Можно собрать дождевую воду. Выкопайте ямку и выложите ее большими листьями, чтобы вода не впиталась в землю.
Когда идет дождь, обвяжите тканью дерево. Вода, стекающая вдоль ствола, будет в ней задерживаться. Кроме того, известно, что все растения постоянно испаряют воду. Ее можно собрать с помощью обыкновенного мешочка из полиэтилена. Он надевается на куст, ветку дерева и завязывается у основания. Испарившаяся вода оседает на внутренней поверхности полиэтилена. За час, в зависимости от величины растения, можно собрать до мл воды.
А вот воду из реки и ручья по возможности лучше вскипятить. Лес может прокормить Главное — есть только те ягоды и грибы, которые точно знаешь. Ягодой прокормиться в лесу можно, но особенно надеяться на нее не следует. Все ягоды малокалорийны, а кроме того, в большом количестве желудок их не примет. Самая сытная еда в лесу — грибы.
Лучше всего мелко накрошить и отварить в двух водах. Если с собой нет котелка, то можно приспособить консервную банку. А еще можно питаться корой деревьев и даже корнем лопуха. По вкусовым качествам он может заменить картошку — в нем много витамина В. Из цветков одуванчика делают сироп, салат и суп. Если лопуха и одуванчика нет , то подойдут кора березы, ивы и тополя. Они тоже съедобны. Отвар из листьев земляники, малины, настойка из мяты хороши для успокоения нервов.
А сок чистотела лечит раны от укусов комаров. Самое трудное — пережить первую ночь в лесу.
