Краткие рассказы бунина, 10 лучших рассказов Ивана Бунина

Краткие рассказы бунина

Сделаем пересказы более понятными, грамотными и интересными. Правка теми же чернилами в процессе работы. В Википедии есть статьи о других людях с такой фамилией, см. При этом Иван Алексеевич следил за творчеством Катаева — по словам Муромцевой, получив книгу « Белеет парус одинокий » в которой автор пытался «скрестить сюжетность Пинкертона с художественностью Бунина» [] , писатель читал её вслух, с комментариями: «Ну кто ещё так может? Необыкновенно высокий человек, который называл себя бывшим моряком, Адамом Соколовичем, многим




Отец мой похож был на ворона. Мне пришло это в голову, когда я был еще мальчиком: увидал однажды в Мы шли по большой дороге, а они косили в молодом березовом лесу поблизости от нее — и пели.

Эта глупая уездная старуха сидела на лавке в кухне и рекой лилась, плакала. Святочная метель Приехав в Москву, я воровски остановился в незаметных номерах в переулке возле Арбата и жил I Когда я был маленьким, мне всегда казалось, что вместе с рождественскими праздниками начинается В июне того года он гостил у нас в имении — всегда считался у нас своим человеком: покойный отец Я был тогда уже не первой молодости, но вздумал учиться живописи, — у меня всегда была страсть к Необыкновенно высокий человек, который называл себя бывшим моряком, Адамом Соколовичем, многим Ах, как давно я не был там, сказал я себе.

С девятнадцати лет. Жил когда-то в России, чувствовал ее Когда он был в шляпе, — шел по улице или стоял в вагоне метро, — и не видно было, что его коротко I Мой дорогой, когда ты вырастешь, вспомнишь ли ты, как однажды зимним вечером ты вышел из детской Чиновник казенной палаты, вдовец, пожилой, женился на молоденькой, на красавице, дочери воинского Дьяконов сын, семинарист, приехавший в село к родителям на каникулы, проснулся однажды в темную I В Москве последний счастливый день Мити был девятого марта.

Так, по крайней мере, казалось ему Под большие зимние праздники был всегда, как баня, натоплен деревенский дом и являл картину Был я тогда Перед вечером, по дороге в Чернь, молодого купца Красильщикова захватил ливень с грозой. Он, в Летний жаркий день, в поле, за садом старой усадьбы, давно заброшенное кладбище, — бугры в высоких Лежа на гумне в омете, долго читал — и вдруг возмутило. Опять с раннего утра читаю, опять с книгой В пансионе в Каннах, куда я приехал в конце августа с намерением купаться в море и писать с натуры В холодное осеннее ненастье, на одной из больших тульских дорог, залитой дождями и изрезанной Прекрасные летние дни, спокойное Черное море.

После войны Бунины вернулись в парижскую квартиру. В июне года в Советском Союзе вышел указ «О восстановлении в гражданстве СССР подданных бывшей Российской империи, а также лиц, утративших советское гражданство, проживающих на территории Франции» []. Как писала в те дни Вера Николаевна, обнародование документа вызвало много волнений в эмигрантской среде, в некоторых семьях произошёл раскол: «Одни хотели ехать, другие — оставаться» [].

Бунин, отвечая на вопрос корреспондента «Русских новостей» об отношении к указу, сдержанно заметил, что надеется на распространение этой «великодушной меры» и на другие страны, где живут эмигранты, — в частности, на Болгарию и Югославию. Кроме того, посол лично пригласил Бунина на завтрак; во время встречи Ивану Алексеевичу было предложено вернуться на родину. По словам Богомолова, писатель поблагодарил за предложение и обещал подумать [] [].

Вот что вспоминает об этом Константин Симонов [] :. Заговорив о возвращении, он сказал, что, конечно, очень хочется поехать, посмотреть, побывать в знакомых местах, но его смущает возраст. Поздно, поздно Я уже стар, и друзей никого в живых не осталось. Из близких друзей остался один Телешов, да и тот, боюсь, как бы не помер, пока приеду. Боюсь почувствовать себя в пустоте.

И. А. Бунин. Рассказы

А брать паспорт и не ехать, оставаться здесь с советским паспортом — зачем же брать паспорт, если не ехать? Раз я не еду, буду жить так, как жил, дело ведь не в моих документах, а в моих чувствах Константин Симонов. Возвращение не состоялось, и Бунин, имея эмигрантский паспорт , до последних дней оставался человеком без гражданства []. В послевоенный период начали восстанавливаться связи с советскими литераторами. Константин Симонов, знакомство с которым произошло на одном из собраний, не раз бывал у Бунина дома.

Судя по дневникам Муромцевой, её несколько насторожили разговоры о благополучии Симонова, а сообщение о наличии у него секретарей и стенографисток заставило задуматься о проблемах писателей-эмигрантов: «У Зайцева нет [пишущей] машинки, у Зурова — минимума для нормальной жизни, у Яна [Ивана Алексеевича] — возможности поехать, полечить бронхит» [].

В ту пору Бунину были переданы некоторые литературные произведения, выходившие в СССР, — так, он прочитал и очень тепло отозвался о « Василии Тёркине » Александра Твардовского и рассказе «Корчма на Брагинке» Константина Паустовского [].

В году Бунин, у которого была диагностирована эмфизема лёгких , по настоянию врачей отправился на курорт Жуан-ле-Пен , расположенный на юге Франции []. Пройдя курс лечения, он вернулся в Париж и сумел принять участие в мероприятии, организованном друзьями в его честь; осенью того же года состоялось его последнее выступление перед большой аудиторией [].

Вскоре Иван Алексеевич обратился к Андрею Седых с просьбой о помощи: «Я стал очень слаб, два месяца пролежал в постели, разорился совершенно… Мне пошёл й год, и я так нищ, что совершенно не знаю, чем и как буду существовать». Седых сумел договориться с американским филантропом Фрэнком Атраном о перечислении писателю ежемесячной пенсии в размере 10 франков.

Эти деньги направлялись Бунину до года; после смерти Атрана выплаты прекратились []. В октябре года состояние здоровья Ивана Алексеевича резко ухудшилось. В доме почти постоянно находились друзья семьи, помогавшие Вере Николаевне ухаживать за больным, в том числе Александр Бахрах; ежедневно приезжал доктор Владимир Зернов []. За несколько часов до смерти Бунин попросил жену почитать ему вслух письма Чехова. Как вспоминал Зернов, 8 ноября его вызывали к писателю дважды: в первый раз он провёл необходимые медицинские процедуры, а когда прибыл повторно, Иван Алексеевич был уже мёртв [].

Причиной смерти, по словам доктора, стала сердечная астма и склероз лёгких. Похоронили Бунина на кладбище Сент-Женевьев-де-Буа []. Памятник на могиле был сделан по рисунку художника Александра Бенуа []. Бунин, издавший несколько поэтических сборников и получивший за них две Пушкинские премии, долгое время имел в литературном сообществе репутацию старомодного пейзажиста []. В годы его молодости русская поэзия искала новые формы для самовыражения, и приверженец классики Бунин выглядел консервативным на фоне Брюсова, принесшего в лирику «дыхание городских улиц», или раннего Блока с его неустроенными героями, внедряющимися в самую гущу жизни [].

Как писал в своей рецензии Максимилиан Волошин , откликнувшийся на бунинский сборник «Стихотворения» —, издательство «Знание» , Иван Алексеевич оказался в стороне «от общего движения в области русского стиха». В то же время, по словам Волошина, с точки зрения живописи поэтические картины Бунина достигли «конечных точек совершенства» [].

Кроме того, современники Ивана Алексеевича связывали его поэтические зарисовки с пейзажами из прозаических произведений Тургенева и Чехова []. В первых десятилетиях XX века критики желали Бунину быстрее избавиться от «перепевов» и выйти на самостоятельную дорогу в поэзии [].

Основной темой в ранних стихах Бунина была природа с её временами года, «седым небом» и «лесами на дальних косогорах» []. Стихотворений о любви у Бунина немного, но интимные переживания его персонажей стали своеобразным прологом к прозаическим произведениям Ивана Алексеевича, написанным гораздо позже. К примеру, в его любовной лирике есть та чувственность, которая свойственна герою «Митиной любви» «Я к ней вошёл в полночный час.

Дебют Бунина как прозаика состоялся в году, когда в петербургском журнале « Русское богатство » был напечатан его рассказ «Деревенский эскиз», позже получивший другое название — «Танька». Редактор «Русского богатства» Николай Михайловский после знакомства с рукописью написал двадцатитрёхлетнему автору, что со временем из него «выйдет большой писатель» []. В последующие годы в разных изданиях были опубликованы его рассказы «Кастрюк» , «На край света» , « Антоновские яблоки », «Маленький роман» и другие.

Критики проявляли к творчеству молодого Бунина сдержанный интерес, упоминали про «поэтические краски», присутствующие в его прозе [] , однако до поры до времени ни одно из сочинений Ивана Алексеевича не воспринималось в литературном сообществе как большое событие [].

По замечанию Корнея Чуковского , его ранним «полуэлегиям, полуновеллам… не хватало железа и камня» []. Перелом произошёл после выхода повести « Деревня ». Бунин начал работать над ней в году, читал отрывки в литературных кружках, и о произведении заговорили задолго до сдачи рукописи в печать. Первая часть «Деревни» была опубликована в « Современном мире » в марте года, а первая рецензия появилась ещё до выхода номера в свет — обозреватель газеты «Утро России» В. Батуринский сумел познакомиться в редакции с корректорским вариантом и, опередив коллег, подготовил рецензию, в которой назвал повесть «выдающимся произведением текущего сезона» [].

В дискуссию по поводу «Деревни» включились и критики, и литераторы: автору предъявляли претензии в «утрате чувства художественного правдоподобия» Г. Полонский [] ; его обвиняли в том, что он «струсил собственных этюдов и эскизов» Александр Амфитеатров [] ; о повести писали как о «возмутительной, насквозь лживой книге» А.

Яблоновский []. Маркс » предложило писателю заключить контракт о выпуске Полного собрания его сочинений. В том же году появился рассказ Бунина « Господин из Сан-Франциско ». По свидетельству Муромцевой, замысел произведения возник у Ивана Алексеевича во время их путешествия на пароходе, следовавшем из Италии. Среди пассажиров началась дискуссия о социальном неравенстве, и писатель предложил своему оппоненту представить их судно в разрезе: на верхней палубе люди прогуливаются и пьют вино, а в нижних отсеках они работают: «Справедливо ли это?

Более сдержанно оценил это произведение Александр Измайлов , которому история про богатого летнего американца, отправившегося в Старый Свет за развлечениями, показалась чересчур растянутой, — по мнению критика, она могла бы уместиться в формате небольшой зарисовки []. История про гимназистку Олю Мещерскую, застреленную на вокзале казачьим офицером, была придумана писателем во время прогулок по кладбищу острова Капри , когда на одном из надгробий он увидел портрет жизнерадостной девушки [].

Юная героиня рассказа представляет собой тот особый женский тип, который всегда был интересен Ивану Алексеевичу, — в ней есть загадочность, подчиняющая мужчин и заставляющая их совершать безрассудные поступки.

В ту же галерею роковых женских образов, обладающих природным даром очаровывать, входят персонажи бунинских рассказов «Клаша» и «Аглая», а также созданной уже в эмиграции повести «Митина любовь» []. Они относятся не к сюжету, а к глубине чувств, испытываемых юным героем, и заставляют вспомнить о душевных терзаниях молодого Бунина, потерявшего Варвару Пащенко. Её черты — «непостоянство, недостоверность чувств» — угадываются в образе Кати. Эта повесть, по стилистике напоминающая большое стихотворение в прозе, знаменует новый этап в творчестве Бунина:.

До Бунина так о любви не писали. Бунинское новаторство состоит в том, что современная смелость «модерность», как тогда говорили в изображении чувств героев сочетается с классической ясностью и совершенством словесной формы. Переживания Мити, наделённого сверхобычной эмоциональностью, способного ощущать с непомерной остротой, болью и блаженством пробуждение природы и самого себя… — несомненно, автобиографичны []. Книга «Тёмные аллеи» — , над которой писатель работал в предвоенные и военные годы, вызвала неоднозначную реакцию среди коллег и читателей Бунина.

Если поэт Глеб Струве назвал произведения, включённые в сборник, «лучшими рассказами о любви-страсти в русской литературе», то Марк Алданов сообщил автору о письмах, поступавших в редакцию « Нового журнала », который напечатал несколько новелл. По словам Алданова, подписчики издания возмущались избытком эротических сцен, а некий учёный прислал письмо с вопросом: «Ну как же можно?

У меня жена» []. Замысел романа « Жизнь Арсеньева » — книги, повлиявшей на решение Шведской академии о присуждении Нобелевской премии, — появился у Бунина в октябре года, в канун его пятидесятилетнего юбилея []. Несколько позже, в м, писатель сделал предварительные намётки, в которых попытался обозначить канву произведения о взрослении и становлении человека.

Изначально его названия варьировались: «Книга моей жизни», «У истока дней», «Безымянные записки» []. Задумка формировалась несколько лет, а непосредственная работа началась 27 июня года []. Судя по воспоминаниям Муромцевой, всякий раз, завершая очередную часть, Иван Алексеевич намеревался прекратить работу — он утверждал, что «жизнь человеческую написать нельзя».

В итоге Бунин создал пять частей и «довёл» своего героя Алексея Арсеньева до двадцатилетнего возраста []. Исследователи не пришли к единому мнению относительно жанра бунинского романа.

Литературовед Борис Аверин , изучавший творческую историю произведения, заметил, что ранние авторские рукописи, в которых отразился «ход памяти», позволяют говорить о «Жизни Арсеньева» как о мемуарной прозе. В то же время при внесении правок Иван Алексеевич сознательно дистанцировался от героев произведения — он поменял имена и удалил из текста те подробности, в которых бы угадывались эпизоды его собственной биографии [].

По мнению литературоведа Анны Саакянц, «Жизнь Арсеньева» объединила несколько жанров — в книге переплелись художественная биография, мемуары, лирико-философская проза. Литературовед Игорь Сухих писал, что в основе романа — «поэтическое преображение прошлого» [88]. Сам Бунин настоятельно просил не воспринимать историю Алексея Арсеньева как историю автора; он пояснял, что «Жизнь Арсеньева» — это «автобиография вымышленного лица» []. Пятая часть произведения, изначально именовавшаяся «Лика», названа исследователями самой главной: именно в ней происходит взросление героя, переживающего первое острое чувство.

Испытание любовью рождает в нём художника и поэта []. Предположения о том, что прототипом возлюбленной Алексея Арсеньева Лики является Варвара Пащенко, неоднократно опровергались Муромцевой. По её словам, в героине соединились черты тех женщин, которых в разные годы любил Бунин. К примеру, внешне героиня «Жизни Арсеньева» в большей степени напоминает первую жену писателя — Анну Николаевну Цакни; отдельные эпизоды воспроизводят детали отношений, складывавшихся между Буниным и самой Муромцевой [].

Однако чувство, испытываемое Алексеем Арсеньевым по отношению к Лике, во многом совпадает с переживаниями молодого Бунина. Финальные строки романа «Недавно я видел её во сне…» близки признанию, которое прозвучало в одном из писем Ивана Алексеевича после расставания с Пащенко: «Я видел тебя нынче во сне — ты будто лежала, спала, одетая, на правом боку» [].

В «Жизни Арсеньева» Буниным сделано то, о чём, сам того не понимая, мечтал молодой Арсеньев, когда жаждал писать и не знал, что писать.

Здесь показано самое простое и самое глубокое, что может быть показано в искусстве: прямое видение мира художником: не умствование о видимом, но самый процесс видения, процесс умного зрения []. В дореволюционный период многие современники Бунина видели в нём лишь холодноватого бытописателя, с ностальгией вспоминающего об исчезающих дворянских гнёздах.

Появление его полемических заметок, статей и очерков, посвящённых октябрьским событиям, позволило читателям увидеть другого Бунина — язвительного и едкого [] , воспринявшего революцию как русский бунт, а его участников — как действующих лиц из романа « Бесы ». По словам литературоведа Олега Михайлова , многие статьи Ивана Алексеевича, написанные в ту пору, были сродни монологам персонажей Достоевского [].

В эмигрантской прессе х годов Бунин выступал с публикациями, в которых, с одной стороны, настаивал на отказе от компромиссов с большевиками, с другой — давал высокие оценки лидерам белого движения. Генерала Деникина писатель знал лично и отзывался о нём как о человеке благородном и простом в общении. Адмирал Александр Колчак , по утверждению Ивана Алексеевича, заслужил особое место в истории: «Настанет время, когда золотыми письменами… будет начертано его имя в летописи русской земли» [].

В году парижская эмигрантская газета « Возрождение » начала публиковать отрывки из дневников Бунина, получивших название «Окаянные дни». Исследователи обращают внимание на то, что ежедневные записи, которые Иван Алексеевич вёл в —х годах, отличаются от дневников, представленных в книжном варианте. Писатель подготовил к печати не столько календарный, сколько мозаичный дневник, включающий множество разрозненных фрагментов. Первая часть «Окаянных дней» состоит в основном из миниатюрных зарисовок, воссоздающих общую атмосферу в послереволюционной Москве: писатель фиксирует тексты уличных плакатов, газетные заголовки, случайные реплики прохожих.

Образ города создаётся за счёт выхваченных из толпы лиц, мелькающих с калейдоскопической быстротой, как на моментальной фотографии. Во второй части, повествующей об Одессе года, преобладают короткие рассказы и заметки []. Был В. Катаев молодой писатель. Цинизм нынешних молодых людей прямо невероятен. Говорил: «За сто тысяч убью кого угодно.

Я хочу хорошо есть, хочу иметь хорошую шляпу, отличные ботинки…» Вышел с Катаевым, чтобы пройтись, и вдруг на минуту всем существом почувствовал очарование весны, чего в нынешнем году в первый раз в жизни не чувствовал совсем [].

Со второй половины х годов политический посыл начал постепенно уходить из бунинской публицистики — писатель сосредоточился на литературно-критических статьях и мемуарах, выпустил книгу «Освобождение Толстого» , написал очерки о Семёновых-Тян-Шанских и поэтессе Анне Буниной, приступил к мемуарам о Чехове, которые остались незавершёнными и были изданы Муромцевой уже после смерти Ивана Алексеевича []. Прежняя полемичность вернулась к Бунину во время работы над книгой «Воспоминания», вышедшей в году, — в ней, по мнению исследователей, восьмидесятилетний писатель продемонстрировал тот темперамент, что был ему свойствен в послереволюционную пору [].

Как рассказывал Андрей Седых, навестивший Ивана Алексеевича в Париже летом года, в один из дней хозяин дома прочитал гостям отрывки из ещё не дописанных «Воспоминаний».

Присутствовавшие при чтении писательница Тэффи и поэт Георгий Адамович испытали некоторое смятение от тех жёстких оценок, которые Бунин дал многим своим современникам. Седых постарался смягчить ситуацию фразой: «Добрый же вы человек, Иван Алексеевич! Всех обласкали» [].

Бунин, оставивший гимназию после четвёртого класса, постоянно занимался самообразованием. Так, в шестнадцатилетнем возрасте он начал серьёзно изучать английский язык, а в зрелые годы — ради чтения и переводов произведений Адама Мицкевича — самостоятельно освоил польский. Дебют Ивана Алексеевича в качестве переводчика состоялся во второй половине х годов.

Сам он впоследствии признавался, что, взявшись за переложение на русский язык трагедии Шекспира « Гамлет », «мучил себя над ним с необыкновенным и все возраставшим наслаждением».

В разные периоды жизни Бунин обращался как переводчик к драмам Байрона , стихотворениям Теннисона , сонетам Петрарки , лирическим произведениям Гейне []. Бунинский перевод поэмы « Песнь о Гайавате », впервые опубликованный в газете «Орловский вестник» в году, критики называли «высокопоэтичным» []. Однако «Песнь…» — не единственное сочинение американского поэта, заинтересовавшее Ивана Алексеевича.

В году был опубликован его перевод стихотворения Генри Лонгфелло «Псалом жизни». Текстологический анализ, проведённый лингвистами, показал, что для двух произведений Бунин использовал разные приёмы.

Разницу в подходах лингвисты объясняют «художественной природой» оригиналов, которые либо задают для переводчика определённые рамки, либо позволяют выйти за них []. Бунин, творческий почерк которого начал формироваться на рубеже XIX и XX веков, был далёк от возникших в ту пору течений и считал себя свободным от влияния каких бы то ни было литературных школ [].

Исследователи называли его одним из самых «труднопостигаемых художников» [] , потому что даже при попытках определить его творческий метод возникали самые разные варианты, в том числе «реалистический символизм», «необыкновенный реализм», «скрытый модернизм» [].

Автор монографии о Бунине Юрий Мальцев считал, что Иван Алексеевич — прозаик, существовавший вне привычных культурологических направлений, и это дало повод филологу Тамаре Никоновой заметить: в наследии Ивана Алексеевича нет «единой, всё объясняющей и объединяющей схемы или системы» [].

Текстологи, изучая рукописи Бунина, обратили внимание на то, что он, как правило, начинал работу над очередным произведением без предварительных планов. Писатель не рисовал схем, показывающих взаимоотношения персонажей, не продумывал очерёдность глав — он сразу воспроизводил готовую историю [] , которую в дальнейшем шлифовал и совершенствовал, добиваясь точной интонации и максимальной выразительности.

Бунин рассказы

Иногда его рассказы рождались моментально к примеру, «Лёгкое дыхание» Бунин написал с «восхитительной быстротой» ; иногда на поиски нужного слова уходили часы и даже дни: «Я начинаю писать, говорю самую простую фразу, но вдруг вспоминаю, что подобную этой фразе сказал не то Лермонтов , не то Тургенев. Перевёртываю фразу на другой лад, получается пошлость» []. Эта сложная работа происходила уже в ту пору, когда процесс сочинения был запущен, когда в сознании автора не только сложилась история, но и оформились звук, ритм, мелодия рассказа или повести [].

В течение десятилетий творческий почерк Бунина менялся. Его ранние рассказы, словно родившиеся из его же ранних стихотворений, были лиричными и почти бессобытийными.

Такие произведения, как «Антоновские яблоки», «Золотое дно», «Новая дорога», элегичны, тонки и музыкальны, а рассказчик в них — созерцатель и наблюдатель, напоминающий героя поэтических произведений [] []. В первой половине х годов сюжетная основа бунинских произведений несколько усложнилась, хотя писатель по-прежнему не стремился к «внешней занимательности» или увлекательности повествования, — на первый план у него вышел человек, судьба и мироощущение которого раскрывались на фоне времени, причём для создания конкретной истории писателю порой хватало нескольких повседневных эпизодов.

В ту пору Горький, оценивая ритм и интонацию рассказов Ивана Алексеевича, говорил: «Он так стал писать прозу, что если скажут о нём: это лучший стилист современности — здесь не будет преувеличения» [].

В годы Первой мировой войны тематика произведений Бунина расширилась — в сферу его интересов вошли другие страны, культуры и цивилизации. Среди его героев — переживающий из-за потери невесты цейлонский рикша «Братья» , американский миллионер, умирающий в гостинице на Капри «Господин из Сан-Франциско» , молодой немецкий учёный, мечтающий вписать своё имя в историю науки «Отто Штейн». В этот период в произведениях Бунина появился социальный пафос, а их создание, по признанию автора, сопровождалось внутренними «публицистическими монологами»: «Горе тебе, Вавилон , город крепкий!

В эмиграции социальные мотивы практически полностью ушли из творчества Бунина, писатель вновь вернулся к стремлению раскрыть внутренний мир отдельного человека, но уже в другом ракурсе, вне привязки к конкретной исторической эпохе с её надломами и потрясениями: «Остались любовь, страдания, тоска по идеалу» [] []. По мнению литературоведа Ольги Сливицкой, содержание прозы Бунина в определённый момент начало укладываться в модель «Космос и душа человека», когда героев того или иного времени заменил «человек как часть Вселенной» [].

Подобно тому как атом, невообразимо малая часть солнечной системы, повторяет в себе всю её структуру, так и человек — и противостоит Космосу, и включает его в себя []. Писатель Иван Наживин в романе- памфлете «Неглубокоуважаемые! По мнению Наживина, нобелевский лауреат не создал ни одного типа или образа, которые могли бы войти в историю русской литературы наравне с Наташей Ростовой , Лизой Калитиной , Евгением Онегиным , Тарасом Бульбой , Раскольниковым , Хлестаковым , Обломовым и другими героями.

Персонажи Бунина — это «мутные пятна, призраки, слова», утверждал Наживин []. Литературовед Татьяна Марченко, отвечая на его упрёки, заметила, что все упомянутые Наживиным типы и архетипы были представителями определённого времени или социальной среды. Бунин — возможно, неосознанно — развивал эти же характеры, но с учётом «неиспользованных возможностей»: «не Татьяна, разлучённая с Онегиным, но Татьяна, соединившаяся с Буяновым или с Иваном Петушковым и т.

Так, переживания героя «Митиной любви» соотносятся со страданиями гётевского Вертера , нажимающего на курок из-за личной драмы. Но если Вертер кончает жизнь самоубийством из-за «мировой скорби», то бунинский герой — из-за «мирового счастья».

Он уходит из жизни с «радостным вздохом», потому что слишком истерзан земными испытаниями.

Краткое содержание рассказов Бунина

Незадолго до смерти Митя слышит ночную музыку из оперы Шарля Гуно « Фауст », видит себя воспаряющим над миром — и в этот момент ощущает необычную лёгкость и свободу от страданий. Одна из фраз, произнесённых героем — «Ах, да когда же всё это кончится! Ещё одним своеобразным открытием Бунина является появление в его прозе коротких, напоминающих миниатюры зарисовок, которые литературный критик Иван Ильин назвал «мечтаниями», а Юрий Мальцев — «фрагментами».

Значительная их часть в том числе «Телячья головка», «Журавли», «Роман горбуна», «Первый класс» была представлена в книге «Современные записки» Париж, , где они выглядят как эпизоды из большого, пёстрого, многоголосого произведения. Иногда они воспринимаются как короткие бытовые анекдоты, иногда — как путевые заметки, но во всех случаях «фрагменты» представляют собой завершённые произведения []. Одной из особенностей творчества зрелого Бунина было его умение организовывать в произведениях внезапные финалы.

К примеру, начало рассказа «Руся» , представляющего собой воспоминания безымянного героя, который некогда подрабатывал репетитором на станции недалеко от Подольска , выглядит совершенно обыденным: остановка поезда, ленивый диалог пассажира с женой, кондуктор с фонарём.

Однако постепенно сквозь усыпляющую интонацию начинают проступать приметы мистики. Герой мысленно уходит в прошлое, и та же самая местность «волшебно расцветает». Затем в его сознании появляется девушка-художница, настоящее имя которой — Маруся. Сокращение уходит корнями не то в Русь, не то к русалкам, да и сама героиня, живущая среди болот, «живописна, даже иконописна».

Забытая история любви двадцатилетней давности, завершившаяся драматичным расставанием, благодаря остановке поезда превращается в остановившееся «прекрасное мгновенье» [].

Литературоведы обращали внимание на живописность прозы Бунина. Так, Олег Михайлов писал, что для некоторых бунинских рассказов х годов лучшим иллюстратором мог бы стать Михаил Нестеров. Галерея созданных писателем мучеников и праведников среди которых — батрак Аверкий из «Худой травы», кривая нищенка Анисья из «Весёлого двора», сентиментальный слуга Арсений из «Святых», осанистая красавица Аглая из одноимённого рассказа напоминает собравшихся вместе героев нестеровского полотна «На Руси.

Душа народа» []. По мнению Татьяны Марченко, существует также определённое родство между бунинскими пейзажами и работами Виктора Васнецова , с которым писатель был знаком лично. Однако по внутреннему мироощущению проза Ивана Алексеевича ближе картинам Михаила Врубеля. К примеру, его работа « Пан » так же, как «Богатырь», «Сирень», «Царица Волхова» в большей степени отражает языческую стихию рассказа «Руся», чем васнецовская « Алёнушка », считает Марченко.

Говоря о влияниях, которые обнаруживаются в прозе Бунина, исследователи чаще всего называют фамилии Льва Толстого, Чехова, Тургенева, Гоголя. По мнению Олега Михайлова, бунинское изображение человека — с его многослойностью и неисчерпаемостью — во многом идёт от толстовского представления о «текучести характера» [].

Критик Александр Измайлов писал, что Иван Алексеевич — «один из многих заворожённых, зачарованных, увлечённых Чеховым» []. В ранних бессюжетных рассказах Бунина критики слышали то интонации тургеневских стихотворений в прозе, то голос автора из лирических отступлений в поэме « Мёртвые души » []. Сам Бунин писал, что при всей его любви к русской литературе он «никогда никому не подражал» []. Когда литературовед Пётр Бицилли обратил внимание на некоторое сходство «Митиной любви» с произведением Толстого «Дьявол», начинающимся словами «А я говорю вам, что всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своём», Иван Алексеевич ответил: «Конечно, без Толстого, без Тургенева, без Пушкина мы бы не писали так, как пишем… А если говорить про усвоенность именно Толстого, то так ли это?

Критики и некоторые коллеги Бунина утверждали, что в его позднем творчество собрано такое количество скрытых цитат, реминисценций и образов, заимствованных из русской классики, что впору вести речь об «элементарном эпигонстве».

К примеру, Нина Берберова утверждала, что Иван Алексеевич «создавал прекрасное в примитивных формах, готовых и уже существовавших до него». Возражая тем, кто упрекал писателя в «перепевах» и «пересмотре традиций», литературовед Юрий Лотман заметил: «Именно в этой перспективе раскрывается Бунин-новатор, желающий быть продолжателем великой классической традиции в эпоху модернизма , но с тем, чтобы переписать всю эту традицию заново» []. В течение десятилетий имя Бунина часто упоминалось — в разном контексте — рядом с Горьким.

В их отношениях исследователи выделяют ряд ключевых стадий: период постепенного сближения рубеж XIX и XX веков сменился временем весьма плотного общения е годы , затем последовал разрыв с полным неприятием взглядов друг друга, сопровождаемый публичными, иногда очень жёсткими оценками []. Знакомство писателей произошло в Ялте в году; согласно мемуарам Бунина, Горький, настроенный на сентиментальный лад, при первой же встрече произнёс: «Вы же последний писатель от дворянства, той культуры, которая дала миру Пушкина и Толстого» [].

Через несколько дней Иван Алексеевич отправил Горькому свою книгу «Под открытым небом» [] ; началась переписка, продолжавшаяся около восемнадцати лет []. Отклики на ранние произведения Бунина со стороны Алексея Максимовича были в основном доброжелательными. К примеру, прочитав рассказ «Антоновские яблоки», Горький написал: «Это — хорошо. Тут Иван Бунин, как молодой бог, спел» [].

Чувствуя растущую симпатию к Алексею Максимовичу, Бунин посвятил ему свою поэму «Листопад». Горький, в свою очередь, пригласил молодого литератора к сотрудничеству в журнале « Жизнь »; затем возглавляемое им издательство « Знание » приступило к выпуску собрания сочинений Бунина.

Начиная с года в газетных новостях имена Горького и Бунина нередко стояли рядом: писатели считались представителями одной и той же литературной группы; Иван Алексеевич посещал премьеры спектаклей, поставленных по пьесам Алексея Максимовича []. В году Бунин и Муромцева отправились путешествовать по Италии. На острове Капри чета навестила проживавшего там Горького, который, рассказывая об этой встрече в письме, адресованном Екатерине Пешковой , заметил, что Иван Алексеевич по-прежнему деятелен и радует его «серьёзным своим отношением к литературе и слову» [].

Муромцева, вспоминая о долгих диалогах на вилле Спинолла, отмечала, что в ту пору Алексей Максимович и её муж «на многое смотрели по-разному, но всё же главное они любили по-настоящему» []. Последняя встреча Бунина и Горького состоялась в апреле года в Петрограде.

Согласно воспоминаниям Ивана Алексеевича, в день его отъезда из столицы Алексей Максимович организовал большое собрание в Михайловском театре , на котором представил особых гостей — Бунина и Фёдора Шаляпина.

Иван Бунин: Рассказы

Публика в зале показалась Ивану Алексеевичу сомнительной как и речь Горького, обращённая к аудитории и начинавшаяся словом «Товарищи! В первые послереволюционные дни Горький прибыл в Москву и изъявил желание встретиться с Буниным — тот в ответ попросил передать через Екатерину Пешкову, что считает «отношения с ним навсегда конченными» []. С той поры Горький стал для Бунина заочным оппонентом: в публицистике х годов Иван Алексеевич упоминал о нём в основном как о «пропагандисте советской власти» [].

Алексей Максимович также дистанционно полемизировал с прежним другом: в письме, отправленном своему секретарю Петру Крючкову , он заметил, что Бунин «дико озверел». В другом письме, адресованном Константину Федину , Горький дал весьма жёсткие оценки литераторам-эмигрантам: « Б.

Зайцев бездарно пишет жития святых. Шмелёв — нечто невыносимо-истерическое. Куприн не пишет — пьёт. Алданов тоже списывает Л. Толстого» [].

Тёмные аллеи. Иван Бунин

Бунин написал несколько очерков о А. Чехове , включил в свои «Воспоминания» отдельную главу об Антоне Павловиче и планировал подготовить посвящённую ему большую работу.

По воспоминаниям Муромцевой, в х годах её муж сумел приобрести Полное собрание сочинений Чехова, выпущенное Гослитиздатом , а также книгу, в которой были опубликованы его письма: «Мы их перечитывали… В бессонные ночи Иван Алексеевич… делал заметки на обрывках бумаги, иногда даже на папиросных коробках — вспоминал беседы с Чеховым» [].

Их первая встреча произошла в Москве в году [41] , а сближение началось в м, когда Бунин приехал в Ялту. Довольно быстро Иван Алексеевич стал своим человеком в доме Чехова — он останавливался на его даче в Аутке даже в те дни, когда Антон Павлович был в отъезде [] [].

В мемуарах Бунин признавался, что ни с кем из коллег-литераторов у него не было столь тёплых отношений, как с Чеховым []. Антон Павлович придумал для своего товарища шутливое прозвище — «Господин маркиз Букишон» иногда просто «Маркиз» , а себя называл «Аутским помещиком» []. По словам Николая Телешова , навестившего Чехова перед его отъездом в Баденвайлер , Антон Павлович уже знал о своей смертельной болезни. Прощаясь, он попросил поклониться участникам литературного кружка «Среда», а также передать Бунину, чтобы тот «писал и писал»: «Из него большой писатель выйдет.

Так и скажите ему от меня. Не забудьте» []. О смерти Чехова Иван Алексеевич, находившийся летом года в деревне Огнёвка, узнал из газеты: «Я развернул её… — и вдруг точно ледяная бритва полоснула по сердцу».

Через несколько дней он получил письмо от Горького — Алексей Максимович сообщил, что литераторы начинают подготовку к выпуску воспоминаний о Чехове, и попросил Бунина принять участие в этой работе []. В ноябре, прочитав присланную Иваном Алексеевичем рукопись, Горький отметил, что его очерк об Антоне Павловиче написан очень бережно [].

Исследователи пытались определить степень влияния Чехова на творчество Бунина.

Краткое содержание - Чистый понедельник

Так, писатель Валерий Гейдеко обратил внимание на поэтичность прозы того и другого, «ритмическую организацию речи», свойственную обоим литераторам [] , а также их тяготение к импрессионизму []. Литературовед Олег Михайлов, напротив, утверждал, что творческие почерки Чехова и Бунина совершенно разные — у писателей нет ни тематического, ни стилистического родства; единственное, что их сближает — это «направление общих поисков» []. Сам Чехов в одном из разговоров с Буниным отметил, что они «похожи, как борзая на гончую »: «Я не мог бы ни одного слова украсть у вас.

Вы резче меня. Отношения Бунина с Владимиром Набоковым трактуются исследователями по-разному. Если литературовед Максим Д. Шраер видит в них «поэтику соперничества» [] , то филолог Ольга Кириллина обнаруживает сходство на уровне «нервной системы и кровообращения» [].

Общение двух литераторов долгое время было заочным. В конце года отец Набокова — Владимир Дмитриевич — попросил Ивана Алексеевича дать оценку стихотворению сына, напечатанному в берлинской газете « Руль ». Бунин в ответ отправил Набоковым не только тёплое, ободряющее письмо, но и свою книгу «Господин из Сан-Франциско». Завязалась переписка, в которую весной года включился двадцатидвухлетний Владимир Набоков, публиковавшийся под псевдонимом «Владимир Сирин». В своём первом письме начинающий поэт назвал Бунина «единственным писателем, который в наш кощунственный век спокойно служит прекрасному» [].

В году вышел первый роман Набокова « Машенька », являющийся, по мнению исследователей, «самым бунинским» произведением Владимира Владимировича. На подаренном Бунину экземпляре автор написал: «Не судите меня слишком строго, прошу вас. Всей душой ваш, В. Набоков» []. Через три года Набоков, выпустивший сборник « Возвращение Чорба », отправил Бунину книгу с дарственной надписью: «Великому мастеру от прилежного ученика» [].

Ивану Алексеевичу был посвящён набоковский рассказ «Обида» []. Весьма позитивно Владимир Владимирович отреагировал и на присуждение Бунину Нобелевской премии — в телеграмме, присланной в Грас, было написано: «Я так счастлив, что вы её получили!

Затем начался период охлаждения. По замечанию Ольги Кириллиной, свидетельством изменившихся отношений являются дарственные надписи Набокова — из них исчезли прежние восторженные признания, иными стали интонации. Выпустив роман « Приглашение на казнь » , он на отправленном Бунину томике написал: «Дорогому Ивану Алексеевичу Бунину с лучшим приветом от автора» [].

Полного разрыва не произошло, хотя обоюдное раздражение нарастало. Напряжение создавалось — в том числе — из-за публичных попыток эмигрантского сообщества определить, кому из писателей принадлежит главное место на литературном олимпе. К примеру, во второй половине х годов Марк Алданов призывал Бунина признать, что первенство перешло к Набокову []. В автобиографической книге « Другие берега » Набоков рассказал об одной из встреч с Буниным, состоявшейся в году в парижском ресторане.

Её инициатором был Иван Алексеевич. Обед произвёл на Набокова тяжёлое впечатление: «К сожалению, я не терплю ресторанов, водочки, закусочек, музычки — и задушевных бесед. Бунин был озадачен моим равнодушием к рябчикам и моим отказом распахнуть душу.

К концу обеда нам уже было невыносимо скучно друг с другом». Этот же фрагмент — с некоторыми изменениями — Набоков включил и во второй вариант своих воспоминаний — « Память, говори ». По словам Максима Д. Шраера, эта встреча продемонстрировала, что творческие диалоги между литераторами закончились, а по-человечески они полностью отдалились друг от друга [].

Сам Бунин в своём дневнике отметил, что никакой «встречи в ресторане» никогда не было. Набоков-Сирин написал по-английски и издал книгу, на обложке которой, над его фамилией, почему-то напечатана царская корона.

Очень на меня похоже! И никогда я не был с ним ни в одном ресторане». Из дневника Ивана Бунина, 14 июня Тем не менее их литературное соперничество продолжалось, и выход книги «Тёмные аллеи» стал, по мнению Шраера, попыткой Бунина «уравнять счёт с Набоковым». В одном из писем, отправленных незадолго до войны американской славистке Елизавете Малозёмовой, Иван Алексеевич заметил: «Не будь меня, не было бы и Сирина». Примерно в тот же период Набоков, которого в письменном интервью попросили рассказать о влиянии Бунина на его творчество, сообщил, что не входит в число последователей Ивана Алексеевича [].

В году в Нью-Йорке готовилось мероприятие, посвящённое восьмидесятилетию Бунина. Марк Алданов предложил Набокову прочитать на этом вечере какое-нибудь произведение юбиляра.

Набоков ответил письменным отказом:. Как Вы знаете, я не большой поклонник И. Очень ценю его стихи, но проза… или воспоминания в аллее… Вы говорите, что ему 80 лет, что он болен и беден. Вы гораздо добрее и снисходительнее меня — но войдите в мое положение: как это мне говорить перед кучкой более или менее общих знакомых юбилейное, то есть сплошь золотое, слово о человеке, который по всему своему складу мне чужд, и о прозаике, которого я ставлю ниже Тургенева?

Валентин Катаев , как и Набоков, считался литератором, наиболее точно воспринявшим уроки Бунина []. Семнадцатилетний Катаев, впервые услышавший о стихах Ивана Алексеевича от поэта Александра Фёдорова , в году сам пришёл к Бунину, находившемуся в ту пору в Одессе []. Впоследствии, рассказывая о знакомстве с писателем в книге « Трава забвения », Валентин Петрович упомянул, что перед ним предстал «сорокалетний господин, сухой, желчный, щеголеватый», облачённый в брюки, сшитые у хорошего портного, и английские жёлтые полуботинки [].

Галина Кузнецова в своих дневниковых записях отметила, что Бунин также хорошо помнил момент появления в его доме юноши, который отдал ему тетрадку со стихами и прямо сказал: «Пишу… подражаю вам» [].

Аудиенция была короткой, но когда через две недели Катаев пришёл к Ивану Алексеевичу за ответом, в его жизни произошло «первое чудо»: Бунин предложил ему найти время для дополнительной беседы []. Теперь его хозяин - старый капитан. Жизнь для животного видится не той, какой была несколько лет назад Читать далее.

Этот рассказ удивителен, своеобразен и весьма увлекателен. В нём пишется о внезапной любви, о возникновении чувств, к которым персонажи не были готовы и время у них нет, что б в этом всём разбираться.

Но главный персонаж и не подозревает Читать далее. По дороге в бричке едет молодой купец по фамилии Красильников. Рядом с лошадью бежит охотничья собака. Красильников — выпускник Московского университета, живет в Москве, а в Тульской губернии владеет усадьбой Читать далее. Суходол - это описание жизни Хрущёвых, местных помещиков. Историю хрущёвского рода рассказывает дворовая девка Наталья, молочная сестра Аркадия Петровича. Однажды ранним утром Танька проснулась от холода.

Вслед за ней открыл глаза и брат Васька. Из-за стука матери дети не могли больше уснуть. От странника, который еще зевал спросонья, Танька узнала, что корова и лошадь были проданы Читать далее.

В один из ненастных осенних дней, к избе, в одной части которой находилась почтовая станция, а в другой — горница, где можно было переночевать, а также покушать или выпить чаю, подъехал тарантас Читать далее. Повествование рассказа ведется от имени женщины, которая вспоминает далекий летний день, когда ее семья принимает у себя в имении жениха.

Его отец, погибший в Сараеве, был другом отца рассказчицы. В своем труде, под названием «Цифры» Бунин делает основными героями маленького мальчишку и его дядю.

Они показаны в теплых взаимоотношениях и давно дружат. Дядя любит племянника, но держит его на расстоянии. Каждый зимний вечер автор приезжал в квартиру, находившуюся напротив храма Христа Спасителя, где жила его возлюбленная. Он возил её обедать, затем в театры, на концерты… Он не знал, что ждёт их в будущем — она была загадочна Читать далее.

Иван Алексеевич Бунин родился в Воронежской губернии в обедневшей дворянской семьи. Ему были свойственны мировоззрение и образ жизни ближе к дворянскому патриархальному укладу, тем не менее, с ранних лет ему пришлось работать и зарабатывать. Первый поэтический сборник появляется в году Бунин года рождения а в писатель и поэт получает литературную Пушкинскую премию за сборник Листопад.

Также был отмечен его перевод Песни о Гайавате. В году снова получил новые степени этой награды за собрание своих сочинений.

Проживая в России Бунин писал довольно много стихов, а также рассказы. Безусловно, переломным этапом в его жизни стала революция, которая оставила небольшую книгу Окаянные дни критики считают книгу своеобразной антитезой 12 Блока, которого Бунин в последствии называл глупцом и предсказывал его отношение к революции.

Там Бунин записывал события, предшествовавшие его иммиграции, сначала он описывает последствия революции в Москве, далее свое проживание в Одессе. Вхождение Бунина в литературное сообщество началось в году, когда он приехал в Петербург и познакомился со многими писателями, издателями и критиками.

Далее он довольно много общался с такими известными личностями как Толстой, Чехов и многими другими. Период до признания в году был трудным, его не замечали. Со своей второй супругой Верой Муромцевой Бунин довольно много путешествовал по разным странам. В итоге, на основе этого опыта, появилось довольно много его знаменитых в дальнейшем рассказов, таких как Господин из Сан-Франциско, Сны Чанга, Легкое дыхание, Грамматика любви все года.

\

В начале года Бунин уезжает из России, оказывается в Париже.